Ахра Аристава: «Это вопрос защиты абхазского образа жизни»

Программа формирования общего социального и экономического пространства между Россией и Абхазией была подписана во время встречи президента республики Аслана Бжания с президентом России Владимиром Путиным в Сочи 12 ноября. Проект этого документа уже обсуждался экспертным сообществом Абхазии больше месяца тому назад. Однако подписанная программа отличается от проекта. Своим впечатлением от документа поделился абхазский экономист Ахра Аристава.


– На сайте президента Абхазии была опубликована программа формирования общего социального и экономического пространства между Россией и Абхазией. Ваше общее впечатление?




– Первое впечатление о документе – хочется похвалить российских коллег. В глаза бросается, что интересы российской стороны очень хорошо защищены. Если честно – не хочу никого обижать, – интересы абхазской стороны в документе не очень убедительно защищены.


– В чем проявляется в документе незащищенность абхазской стороны?


– Ну, например, здесь есть пункт про тарификацию электрических сетей и в целом энергетики Абхазии. Если так ставится вопрос, то нам же тоже может быть интересна в перспективе тарификация российского газа, российских нефтепродуктов и других жизненно важных и необходимых нашей стране ресурсов.




– Какую опасность в тарификации вы видите?


– Дело в том, что каждый шаг, связанный с повышением тарифов или налогов, влияет на социальную защищенность населения и уровень жизни, все это надо соизмерять. Без экспертной оценки этой ситуации мы всегда приходим к политическому кризису, страна попадает в зону политической турбулентности, начинаются стрессовые ситуации. Любой митинг, любое выступление – вы знаете, как это у нас проходит.




Или, например, касаемо защиты интересов российских инвесторов в Абхазии, там же есть такой пункт… На мой взгляд, получился однобокий документ. Важнейший пункт в договоре 2014 года – о невмешательстве в дела друг друга. И это – ключевой пункт! Исходя из него, должны формироваться все остальные вопросы. Я думаю, здесь нужны по каждому пункту комментарии тех, кто участвовал в переговорах.


Когда договор 2014 года готовился и подписывался, я работал в правительстве заместителем министра экономики. Мы тогда отстояли особое положение Республики Абхазия в налоговых и таможенных вопросах. Если открыть договор – там эти главы вообще убраны.


– Ахра, какую опасность в рамках гармонизации налогового законодательства вы видите для Абхазии?


– Опасность прямая. Дело в том, что в экономике ключевыми моментами всегда являются менталитет и внешняя среда. Не всегда российские коллеги хорошо знают ту реальность, которая есть в Абхазии, так же, как и мы не знаем реальность в разных регионах России. Например, если россияне, греки, поляки платят НДС 20%, не факт, что абхазы тоже будут согласны на такую налоговую нагрузку.


Следующая ситуация – с вывозом мандаринов в Россию. У них есть правило, которое недавно вступило в силу, что можно завозить товары для собственных нужд без налогов только на 500 евро, а у нас – на 150 тысяч рублей. Теперь, что такое унификация? Это означает, что мы тоже должны опустить эту планку? Я не думаю, что это будет радостно воспринято нашими гражданами.




Вопрос в том, что нужно иметь собственный план развития – краткосрочный, среднесрочный и долгосрочный. И тогда вести переговоры с Россией будет намного легче. Если у вас нет собственного плана, вы становитесь частью чужого плана. Это банальная истина. Будет свой план, и будет понятно, гармонично выглядят российские предложения по отношению к национальному плану или нет. Это все важные моменты. Например, пункт об образовании. Наши дети будут сдавать ЕГЭ или мы перейдем на другую систему образования? В программе просто написано: «подготовка законопроекта об образовании», а что это значит? Нужны комментарии тех, кто работал над документом с абхазской стороны. По каждому пункту возникает масса вопросов.




– Ахра, в этой программе есть пункт 37-й – это разработка и подписание меморандума и плана-графика приведения законодательства Республики Абхазия в соответствие с законом Российской Федерации, регулирующим деятельность некоммерческих организаций и иностранных агентов. Каково ваше отношение к данному пункту?


– Да, я всегда говорил, что российское чиновничество – это уже часть мировой художественной литературы. То, как они понимают и как они исполняют российские законы, конечно, удивляет не только нас, но многих. Мое отношение к данному пункту – спокойное. Каждый гражданин, чем бы он ни занимался, даже если он получает иностранные гранты, обязательно должен быть прозрачен и подотчетен. Любой финансовый оборот должен быть прозрачен. Этот вопрос не надо политизировать.




– Ахра, я сама более десяти лет проработала в некоммерческой организации и хорошо знаю, что абхазские НКО проходят ежегодный аудит в налоговой инспекции. И дело не в том, как российские чиновники исполняют закон, а в том, что Государственная дума уже в несколько этапов ужесточает этот закон. И дело в правоприменительной практике в России по отношению к этим организациям, когда любое мало-мальски неугодное власти НКО подвергается репрессиям на основе этого закона.




– Опять же – это вопрос внешней среды и менталитета нашего народа. Это вопрос того, как абхазская сторона будет защищать наш образ жизни и наш менталитет. Нам же никто не запрещает это защищать? В Абхазии другая культура, у нас за тысячелетия люди привыкли говорить правду в лицо. И только потому, что кто-то финансирует какие-то организации из-за границы, абхазу или гражданину Абхазии, а у нас русские и армяне, которые здесь выросли, живут по одним законам, рот уже не закроешь. То есть эти инструменты в Абхазии работать не будут. Никак. И опять же – это вопрос защиты абхазского образа жизни. Ведь власть выбирают для чего? Для того, чтобы она защищала национальные интересы Республики Абхазия. И в этом вопросе, в том числе.


Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия