Импортозамещение – это предельно ответственное отношение к развитию собственной экономики с использованием малейших возможностей международного сотрудничества

КРАСНОЯРСКИЙ КРАЙ, /НИА-КРАСНОЯРСК/. Глава государства Владимир Путин: «Наши недоброжелатели даже не понимают, что они сделали.

Они вынудили нас, ленивых и почивающих на лаврах минеральных ресурсов, заняться развитием своего собственного интеллектуального продукта. И это очень хорошо».
Первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по экономической политике Юрий Федоров провел Круглый стол по теме «Использование отечественных программных систем для построения геологических моделей нефтяных и газонефтяных месторождений в условиях санкций». В частности, он отметил: «В настоящее время, по данным “Цифровой индустриальной платформы”, импортозамещение информационных технологий в российской нефтегазовой отрасли оценивается в 30 процентов. Очевидные аналогичные проблемы также существуют в обеспечении технологической независимости геологоразведки, особенно в области программного обеспечения для проведения работ по нефтяным и газонефтяным месторождениям».
По оценкам многих экспертов, геологоразведка в России на 60–80 процентов зависит от импорта программного обеспечения и автоматизированных систем управления технологическими процессами. При этом основные проблемы связаны с отсутствием конкурентоспособного программного обеспечения в области разведки и разработки морских и шельфовых месторождений и трудноизвлекаемых запасов нефти и газа.
«Чрезвычайно важен сегмент, где доминируют зарубежные нефтесервисные компании, – не раз отмечал председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России Юрий Шафраник, – это предоставление специального программного обеспечения. По имеющимся оценкам, полное импортозамещение по всем направлениям ПО может занять около пяти лет. Однако у наших IT-компаний есть определенные успехи уже сейчас. Так, среди основных программных продуктов для гидродинамического моделирования на нашем рынке представлена разработка российской компании Rock Flow Dynamics. Перспективные наработки есть также у Сургутнефтегаза и Роснефти».
Напомним, что в марте 2022 года крупнейшие зарубежные разработчики программного обеспечения – компании SAP, Oracle, Microsoft, IBM – в рамках проводимой недружественными государствами санкционной политики прекратили работу в России.
Особое внимание на XI Петербургском международном газовом форуме было уделено IT-разработкам в нефтегазовой отрасли и проблеме импортозамещения. Переход на российское ПО сегодня становится необходимостью, однако разработчики говорят об отсутствии инвестиций, а потенциальные заказчики — о дефиците профессиональных команд. Исполнительный вице-президент «Газпромбанка» Михаил Константинов обозначил противоречие: «С одной стороны, мы видим рост IT-заказов в нефтегазовой отрасли, с другой — нехватку локальных решений, предоставляемых ранее иностранными вендорами, которые сегодня ушли с рынка».
Кроме программного обеспечения как услуги (software as a service), к нефтесервисным услугам относятся, прежде всего, бурение, строительство и ремонт скважин, работы по повышению нефтеотдачи, гидроразрыв пласта (ГРП), подводные добычные комплексы. При этом, как признает большинство экспертов, в настоящее время у российских компаний есть серьезная зависимость от западного оборудования в области наклонно-направленного бурения, телеметрии, роторно-управляемых систем, каротажа. Кстати, только к 2024 году планировалось снизить с 85% до 25% зависимость по флотам ГРП. При этом пока доля отечественного оборудования в них составляет менее 1%.
Все это свидетельствует о том, что уход западного нефтесервиса нанесет ущерб реализации проектов со сложными конструкциями скважин: «В итоге будем строить более простые скважины, а значит, для поддержания уровня добычи останется один „инструмент “— больше бурить», — считает Юрий Шафраник. Добавим к этому и то, что, скорее всего, возникнет некоторая заминка с освоением трудноизвлекаемых запасов, которых в структуре российских запасов уже две трети.
Всё это требует поддержки со стороны государства. Но и сами нефтедобывающие компании не должны оставаться в стороне. Текущий кризис — повод не сокращать, а наращивать капитальные вложения, убеждён Юрий Шафраник.
Одновременно на мировом рынке практически всех видов сырья ‒ от нефти и природного газа до руд металлов и сельскохозяйственного сырья ‒ ожидается длительный период низких цен и обострения конкуренции. Крупнейшие производители различный видов сырья стремятся увеличить свою долю за счет производителей с более высокими издержками, при этом положение российских экспортеров постоянно усугубляется ростом тарифов естественных монополий. «В данном контексте представляется особенно важным подчеркнуть, ‒ заявил Юрий Шафраник, ‒ что необходимо сокращение издержек, радикальное повышение эффективности производства… Мы обязаны выжить в этой жесткой конкурентной среде, когда важнейшим направлением работы является сокращение издержек. Однако одной нашей работы по сокращению издержек по всей цепочке от поисков, разведки и добычи до подготовки и сбыта готовой продукции недостаточно. Нужны новый уровень государственного регулирования отрасли, новая промышленная политика».
По его убеждению, необходимо создание благоприятнейших условий для территорий, перспективных в плане освоения минеральных богатств, и для осуществления перспективных проектов, а также радикальное улучшение всего, что связано с привлечением и защитой российских и зарубежных инвестиций.
Надо помнить, что состояние изоляционизма, в котором пребывал советский нефтегаз, отсутствие конкуренции с внешним миром привело к тому, что к концу 1980-х мы уже заметно отставали по производительности, эффективности от лучшего мирового уровня. И когда в начале 1990-х в отрасль пришли западные сервисные компании вместе с передовыми технологиями и оборудованием, это было отлично. Мы прорвали изоляцию, обогатились компетенциями. К примеру, мы делали горизонтальное отклонение участков скважин 200 метров, а сейчас делаем 2 км и более в пласте шириной полтора метра. Мы впитывали все, быстро учились, не боялись конкурировать. И были созданы вертикально интегрированные компании, которые достигли высочайшего мирового уровня: мы стали способны конкурировать с любым зарубежным партнером.
А потом случилась вещь, которая сыграла с нами злую шутку: бешеный поток нефтегазовых доходов, обрушившийся на нас в первой половине 2000-х гг. вскружил голову, нам стало выгоднее и проще купить готовое оборудование или даже готовую услугу по разведке, бурению или добыче, чем «заземлять», осваивать зарубежные технологии, «выращивать» свои собственные. Агитация и политическая воля государства уперлись в людей, которые умели только «делить». А профессионалов, которым можно было бы поставить задачу, и они точно добьются результата, – уже недостаток. Туполев, Шашин, Муравленко, Щербина, Баталин, Чирсков – где они?
Да, В ТЭКе есть Алекперов, Богданов, Михельсон… Но людей такого профессионального масштаба явно не хватает.
«Нынешние проблемы у нефтяников возникли потому, что они очень много слушали вредных советов о том, что надо использовать самое передовое и дорогое в мире оборудование, а не развивать отечественные НИОКР. В итоге мы оказались легко уязвимы», ‒ считает Борис Никитин, заведующий кафедрой освоения морских нефтегазовых месторождений Российского государственного университета нефти и газа И.М. Губкина
По словам профессора кафедры экономики природопользования экономического факультета МГУ Сергея Никонорова, около 76% используемого в нефтянке оборудования — импортное. «Технологии и нефтесервис полностью покинули Россию, и пока нет четкого понимания, как эти вещи заменить. Также предстоит полностью перестроить логистику, а это задача на многие годы вперед», — считает управляющий директор ИК «Иволга Капитал» Дмитрий Александров.
Денис Мантуров, заместитель председателя Правительства РФ - министр промышленности и торговли: «Сегодня производители нефтегазового оборудования сталкиваются с новыми вызовами и новыми возможностями. Актуальность программы импортозамещения, запущенной в 2014 году, резко возросла. От того, насколько успешно мы ее сможем реализовывать в нефтегазовой сфере, во многом будет зависеть развитие всех отраслей национальной экономики».
Олег Жданеев, заместитель генерального директора ФГБУ «РЭА» Минэнерго России: «От крупнейших компаний мы не получали цифр ниже 90% по уровню импортозамещения, и действительно ключевой момент – это то, как следует отнестись к нюансам, скрытым в этих цифрах, существующая методика подсчетов действительно не позволяет выявлять скрытые факторы. Например, если идет поставка от Российского торгового дома, то это считается российским оборудованием. Мы не учитываем всю схему деления, которая позволяет раскрыть все нюансы, касающиеся комплектующих материалов и средств производства, за которыми зачастую скрывается импортозависимость наших отраслей.
Юрий Шафраник, председатель Высшего горного совета, председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России: «Стране задача импортозамещения по плечу. Но необходимы отмобилизованность, сконцентрированность и координирующая роль (как минимум) председателя правительства России. Не ниже. И тогда половину средств на перевооружение нефтегазового комплекса мы сможем направить на наши машиностроительные предприятия, привлекая к работе и находя эффективные формы сотрудничества с лояльными западными и восточными компаниями, которые продвинуты в данной сфере.
Ситуацию на сервисном рынке можно изменить, прежде всего, при условии выделения и специализации нефтегазового сервиса. Такой механизм обеспечивает кратное повышение эффективности добывающих компаний. А профессиональные сервисные предприятия будут успешно развиваться сами, содействуя развитию отечественного машиностроения, поскольку сервис должен быть главным заказчиком оборудования и технологий.
Сегодня у нас самая критическая зависимость – в крупнотоннажном СПГ. Ситуация особенно остра потому, что отрасль сейчас в мире бумирует. Американцы на глазах здесь становятся самыми крутыми. Обратите внимание, как они умеют концентрироваться. Они провели уже в нынешнем веке у себя одну революцию, сланцевую, увеличив добычу нефти и газа почти вдвое за восемь лет. Теперь навалились на СПГ, клепают и клепают заводы. Мы пока не обладаем полным циклом технологий и оборудования. Надо было начинать осваивать лет на 10–15 раньше, создавая западным партнерам благоприятные условия бизнеса (с безусловной локализацией зарубежных достижений в России).
Следовательно, импортозамещение – это предельно ответственное отношение к развитию собственной экономики с использованием малейших возможностей международного сотрудничества».