Психолог о патриотическом воспитании: Костюмированное шествие в честь Путина не имеет отношения к Родине

За последние годы «военно-патриотическое воспитание» детей в России дошло до абсурда: «малышковые войска», детсадовский мемориал, «Бессмертный полк» с портретами Путина. Ко Дню Победы Тайга.инфо поговорила с новосибирским детским психологом и нейропсихологом Геннадием Дашкевичем о том, как воспитать ребенка патриотом, а не травмированным двуличным человеком.
«Воспитание — это пример»
Тайга.инфо: С каждым годом, так называемое, военно-патриотическое воспитание детей набирает в России все больше оборотов и все чаще приобретает довольно странные формы. Например, в честь 9 мая в Тверской области собирались провести парад «малышковых войск» из детсадовцев, а в Иркутской области юнармейцы провели шествие с портретами президента РФ Владимира Путина ко дню Георгия Победоносца, похожее на шествие «Бессмертного полка». Это тоже часть военно-патриотического воспитания?
— Вспомним отца детской психологии Льва Семеновича Выготского, он говорил, что формирование психических функций, в том числе и поведения, это есть процесс присвоения социально-исторической сущности. То есть, что ребенка окружает, то его и погружает. Соответственно, воспитание — это пример. Другими словами, мы воспитываем примером. А если мы говорим одно, а делаем чуть-чуть другое, понятно, что ребенок либо не воспринимает то, что мы говорим, либо не воспринимает то, что мы делаем. Либо он вообще ничего не воспринимает.
По поводу «Бессмертного полка». Еще в докоронавирусную эпоху мы с шестилетней дочерью собрались на это шествие, я ей рассказал про своего деда, она много про него спрашивала, мы с ней делали транспарант с фотографией, пошли, она со слезами на глазах несла его портрет. Это воспитание или нет? Конечно, воспитание! Она видела мое отношение к деду, я несколько раз ездил в Волоколамск, где он погиб, много ей рассказывал. И мы шли не в каких-то специальных колоннах, а просто среди людей. И она до сих пор спрашивает, а когда еще будет шествие.
А когда мероприятие декларируется как «Бессмертный полк» и участникам тут же предлагают нести портреты, мягко говоря, здравствующего человека, который, по большому счету, не очень-то и имеет отношение к Великой Отечественной войне, у детей, которые пошли туда по зову души (а я уверен, там и такие есть), наступает некоторое непонимание: «А что же мы делаем-то?» Те дяденьки и тетеньки, которые всучивают им эти портреты, они, мягко говоря, топчут память у тех детей, которые еще как-то думают.
А те, которые пришли туда [на подобные мероприятия] за карьерным ростом, четко осознают, что можно наплевать на всё ради определенного движения. То есть, с одной стороны, это разрушает память и уважение к павшим и воевавшим, а с другой — приучает к двуличию.
«Американец, каждое утро поднимает флаг не потому, что ему за это добавят зарплату»
Тайга.инфо: Подобные «малышковые парады» приносят вообще пользу или вред детской психике?
— Думаю, что особого урона детям это не нанесло, для них это такая игра. А вот взрослые, если они устраивали такой квест для детей, то, бог с ним, ладно, видимо, у них такое несколько гипертрофированное понятие о детской игре, но я думаю, что многие, кто туда детей собрались везти, выполняли чьи-то указания. И это какой-то иезуитский подход — использовать детей в качество шоуменов. Патриотического воспитания там вообще никакого — детсадовец просто не воспринимает еще ничего подобного, не буду углубляться в психологические термины, но ему это просто пока не дано.
А вот что дало такое патриотическое воспитание подросткам «Юнармии», которые наблюдали этот маскарад [в Иркутской области]? Тем более, что подростки сейчас достаточно гиперкритично относятся ко всему, что делают взрослые, потому что возраст такой — 14−16 лет. Думаю, кроме смеха у них это действо ничего не вызывает. А устроить вокруг этой даты шоу, это все равно что позвать Моргенштерна спеть на концерте, посвященному 9 Мая, поставив его в ряд с людьми, поющими патриотические песни. Это будет заигрывание с молодежью, но как молодежь это будет воспринимать?
Тайга.инфо: В «Юнармии» эту акцию назвали «костюмированным шествием ко дню Георгия Победоносца, часть которого посвящена „эпохе Путина“».
— Комментировать это даже как-то… Кощунство просто! Ведь что такое патриотизм? Патриотизм — это любовь к Родине, да? Может быть, это уже штамп, потому что затаскали, но патриот, это действительно, человек, любящий свою Родину и готовый ее защищать. И больше никак! Другого определения нет.
Я понимаю, американец, который каждое утро поднимает флаг своей страны у себя во дворе, он проявляет и демонстрирует патриотизм, но он это делает не потому, что ему за это добавят зарплату или потому что управляющая компания по улице прошла и сказала: «Ну-ка быстро все поставили!» Он делает это потому, что у него такое отношение к стране. Он ей гордится, он поднимает её флаг, это — патриотизм. А назвать [патриотизмом] это костюмированное шествие в честь Георгия Победоносца и господина Путина — ну, это к Родине не имеет никакого отношения. У меня, по крайней мере.
«Мемориал в детском саду — это дурдом!»
Тайга.инфо: На территории одного из детских садов в Кемерове обустроили настоящий мемориал в честь павших в Великой Отечественной войне. С большой звездой, возложением цветов, лавочками. Выглядит это страшновато. Но это ведь тоже «патриотическое воспитание». И как к нему должны дети относиться?
— Как к дурдому! Что такое некое каменное сооружение, к которому радостно по велению воспитательницы дети несут цветы? Как ребенку это объяснять? Он в детсадовском возрасте вообще слабо реагирует на вербальную информацию. Он через игру это делает. Но каким образом это может развивать патриотизм?
Вот если в детсад пришел чей-то прадедушка весь в медалях, они вокруг него собрались, и он им рассказывает какие-то истории, пусть в виде сказок даже. Они будут это воспринимать, им это будет заходить, это — живой человек. А если какая-то тетенька встала за кафедру и читает какую-то лекцию, им это не заходит, а уж возлагать венки куда-то…

Фото Романа Янченко
Мне часто задают вопрос: если в семье кто-то умирает, то с какого возраста ребенка можно вести на кладбище? В принципе, если родители готовы, имеют эмоциональную связь с ребенком, то они могу ему объяснить. Например, ребенок переживает, когда хомячка хоронит, это реальное действо: вот он хомячок был, вот хомячок умер. Он тоскует по этому хомячку, цветочки кладет ему на могилку, это часть его души, часть его жизни.
А эта каменная балда, извините, это часть чего? Там кто-то лежит под ней? Как ребенку донести, что это символ? А семиотика (или семиология — область исследований, в которой изучают знаки и знаковые системы — прим. Тайга.инфо) говорит, что ребенок начинает понимать смыслы и значения в районе 14−16 лет. Мы с вами прекрасно понимаем, что это каменное сооружение имеет некое значение, которое нами всеми принято, и чтобы ребенок осмыслил его, он должен смысл и значение разделить, а он это начинает делать после 13−14 лет. Поэтому он не способен осмыслить этого сооружения, этого действия.
Это превращается в «дети, а давайте мы будем носить цветы вот на эту штуку!» Немножко странная игра, да? Патологией слегка отдает. Может, лучше на могилу дедушке цветы отнести, все ж дедушку ребенок хоть как-то помнит? А потом эта же воспитательница приходит, руки моет и «Ну, всё! Фух! Отмучились, сходили!». Ребенок смотрит и думает: «А что же мы делали-то? Зачем мы это всё делали? Какая-то не очень интересная игра получилась, больше не буду в нее играть: вместо того, чтобы мне побегать-попрыгать пришлось тащить что-то туда».
Тайга.инфо: То есть, это бессмысленная затея?
— Она не просто бессмысленная, она иезуитская!
Тайга.инфо: Получается, это взрослые делают ради себя?
— Это взрослые делают ради начальников.
Главное в патриотическом воспитании — эмоции
Тайга.инфо: А как вообще детям объяснить, что такое «война»?
— Ребенок не понимает слова «война». Если вы попытаетесь спросить у 10-летнего ребенка, что такое «война», в лучшем случае он вам какие-то литературные штампы выдаст или то, что где-то слышал: «Ну, там стреляют! Ну, там убивают!». Но само осознание смерти не сформировано, а уж тем более смерти за что-то: за Родину, еще за что-то. Это сверх его осознания, поэтому патриотическое воспитание, как и любое воспитание — оно через пример.
Если мы чтим память, возлагаем цветы к мемориалу, дети это видят, у них формируется отношение по примеру взрослых. Или если родители объясняют: «Я печалюсь, потому что мой дед погиб на войне, защищая Родину». Это индивидуально, это эмоции, которые передаются ребенку от значимого взрослого, потому что эмоциональная связь ребенка до подросткового возраста только со значимым взрослым. И, может быть, не очень понимая суть события, ребенок будет понимать его эмоциональную окраску.
Дети ведь берут то, что им дают, они сами ничего не изобретают. Если мы накручиваем этот милитаристский угар, конечно, он будет передаваться и детям. Они будут воспринимать то, что мы им будем транслировать — эмоционально и своим поведением, другого ничего не будет. Мы можем читать им лекции 150 раз, учительница может урок мужества проводить, прочитает по бумажке текст, но при этом эмоционально не включена в это «бубубу». Ребенок смотрит и думает: «Ну и что это такое?!».
И преподавание истории так же проводится. Все эти гуманитарные предметы, призванные формировать какое-то отношение к чему-то, должны преподаваться с определенным эмоциональным настроем, который побуждает как-то к этому относиться. А если нет эмоционального отклика, то это просто железяка, просто камень, просто огонь горит.
Тайга.инфо: Кстати, уроки мужества, которые сейчас вместо ветеранов преподают представители всяких силовых структур — военные, десантники, Росгвардейцы, сотрудники ГУФСИН — имеют какой-то смысл?
— Дети живут в эмоциональном мире, у них еще не сформирована вербальная сторона, когда речь может что-то донести, она формируется ближе к юношескому возрасту. Они живут эмоциями. Если человек не может транслировать эту эмоцию, то, разумеется, никакой эмоциональной нагрузки этот урок нести не будет.
Я не буду говорить за всех военных, но либо это должен быть хороший артист и умудриться обмануть детей своими эмоциями, потому что они очень четко понимают эмоциональный фон, гораздо глубже взрослых (причем они могут еще и по-своему их интерпретировать). Человек не обязательно должен быть в погонах, но он должен быть эмоционально нагружен. Если он пришел с медалями, то он должен рассказать, как он получил эти медали сам, потому что это для него самого — эмоциональное состояние, он переживал, например, страх. А если он рассказывает то, что не переживает и заученными фразами — нет от этого толку. Появляется только двойной стандарт: «Ты нам рассказываешь, как мы это должны любить, но сам это не очень и демонстрируешь».
Тайга.инфо: Мне кажется, что все эти малышковые парады военных детских колясок формируют образ войны, как праздника, а не самого страшного события в жизни народа и отдельно взятого человека.
— У малышей они ничего не формируют. А вот у детей постарше да — вот радостно. Жертвы и страдания, которые глубоко пережил народ. И любой парад Победы, это, как в песне, «праздник со слезами на глазах», апогей всего переживания.
Понятно, что ребенку в 10 лет сложно донести это переживание. Но если мы хотим формировать патриота, мы должны именно об этом говорить, что парад — это не шоу ряженых или не ряженых, и не показ военной техники, чтобы нас боялись, а дань уважения людям, уважение к скорби и дань памяти. Демонстрация нашего уважения памяти. А для этого надо говорить, что война — это беда, что люди гибли не за Сталина, а за Родину. И я своей дочери объясняю, что главное не то, что моего дедушку убили на войне, а то, что мы его помним, это — главное. Когда мы говорим, что мы помним погибших, они остаются для нас живыми в памяти.
Кадетский корпус — не для детей, а для несправившихся родителей
Тайга.инфо: В Кемерове открылся кадетский корпус. Люди в очереди стояли и были счастливы, что своего ребенка удалось туда отдать, пристроить…
— Вот главное слово тут «пристроить». Я сталкивался с родителями, которые хотели отдать ребенка в кадетский корпус. Очень часто они, не справляясь с ребенком, хотят отдать его туда в надежде, что там дисциплина, там его исправят.
В этом есть определенный смысл, если уж родители не справляются с воспитанием. В этом нет ничего плохого, по большому счету. В конце концов, армия есть, она будет, там должны служить достойные люди. И если их в кадетском корпусе достойно воспитывают на каких-то примерах, то это нормально. Но если это превращается в отстойник, куда сваливают всех неблагополучных детей, чтобы их там муштровали… В конце концов, должны быть какие-то организации, которые помогают несправляющимся родителям воспитывать детей в таком ключе.
Но я не думаю, что кадетские корпуса дают патриотическое воспитание. По большому счету, это — некая структура, которая помогает некоторым родителям, несостоявшимся в воспитании, решить свои проблемы. Ведь родители, сдавая туда детей, решают свои проблемы, а не проблемы детей. Я не думаю, что 100% детей, которые там учатся, будут бить себя в грудь и кричать: «Как мы хотели в этот кадетский корпус, потому что хотели служить в армии и защищать Родину». Вряд ли. Может, какие-то единицы и есть.
Есть потомственные семьи военных. И я не думаю, что из таких семей много детей в кадетских корпусах. Вряд ли!
Тайга.инфо: Почему?
— Потому что там их воспитывают по-другому, и их не нужно сдавать в кадетский корпус. А сейчас, к сожалению, кадетский корпус — это место, куда можно сдать ребенка, чтобы его перевоспитали. Вот в чем проблема.
Беседовал Роман Янченко